Отголоски Сред

Реальных прав человека в стране все меньше, реального права силы все больше. А Закон все чаще похож на узника. В камеру к нему периодически заходят его конвоиры и делают с заключенным все, что хотят.

Ответчик - РОВД

Пенсионер МВД подполковник финансовой милиции солигорчанин Виктор Молочко отнес в местный суд исковое заявление о взыскании денежной компенсации морального вреда. Ответчики - начальник отдела охраны правопорядка и профилактики местного РОВД Георгий Кривальцевич, его заместитель Евгений Жилинский и Министерство финансов Республики Беларусь. Пенсионер МВД требует взыскать из казны в его пользу три миллиона рублей. И еще по два миллиона - с упомянутых офицеров милиции.

Виктор Молочко женат второй раз, и у него от этого брака девятимесячная дочушка. По вечерам он с женой и дочушкой в коляске гуляют по улицам и бульварам. Конечно, прогулки эти по средам не отменяли, а дом, в котором они живут, находится совсем рядом с центральной городской площадью.

- Я знал, что вечером по средам в стране людей хватают с площадей и улиц, но не думал, что это коснется меня. Тем более, когда рядом со мной жена и малютка-дочь. Лично знаю многих офицеров из РОВД. Во время моей службы не раз пересекались,- говорит Виктор.

Его задерживали в среду 15 июня и в среду 22 июня. В первый раз сдернули со скамейки у дворца культуры, в следующую среду свели под руки со ступенек у входа в продовольственный магазин. Не дал зайти семье за покупками подполковник милиции Георгий Кривальцевич, с которым Молочко хорошо знаком уже лет 15. В отделении милиции Молочко держали пару часов, а потом брали письменное объяснение, что делал  на улице, и отпускали.

В третью среду 29 июня пенсионер МВД в половине седьмого вечера пришел в РОВД сам.

- Я принес заявление, в котором просил дать ответ будут ли меня опять необоснованно и незаконно задерживать, как это было в две предыдущие среды,- поясняет Молочко. - Заместитель начальника отдела охраны правопорядка и профилактики Евгений Жилинский пригласил меня в свой кабинет,  мы пообщались, вспомнили общих знакомых. На какое-то время мне показалось, что по сути своей это такие же офицеры правоохранительной системы, какими были мы.

Через несколько дней Виктор Молочко узнал, что не только 15-го и 22-го июня, но и в день, когда приносил заявление, сотрудники местной милиции включили его в список для спецсообщения в УВД Миноблисполкома как лицо, которое пыталось поучаствовать в Солигорске в несанкционированном митинге, и было за это задержано. Эта ложь возмутила подполковника на пенсии.

- Как так можно попирать закон. Я ушел на пенсию по выслуге в 2002году. Ну не было среди нас во время моей службы  такого разложения, не было. Да, не святые были, но что бы офицерскую честь ронять подобным образом, невиновных людей  шельмовать… Надо останавливать все это, а не то в последних дикарей люди превратятся. Нет, все- таки со стези противостояния беззаконию и деградации я уже не сойду, - говорит Виктор Молочко.

На стезю эту он стал во время прошлой президентской кампании. Собирал подписи за выдвижение кандидатами Андрея Санникова и Ярослава Романчука, был наблюдателем на одном из избирательных участков, писал жалобы в прокуратуру и районную комиссию по фактам нарушения избирательного кодекса при голосовании и подсчете голосов.

- Отвечали, естественно, что все нормально, я - опытный юрист с двадцатилетним стажем -  не прав. Думаю, что и с моим исковым заявлением в суд будет то же самое. Но брешь в системе беззакония надо пробить обязательно. Молчать нельзя, - считает Виктор.

В этом с ним не поспоришь - в системе, где фактически узаконено право силы, молчание воспринимается только как слабость и позволение давить дальше.

Чуда не случилось

Геннадий и Екатерина Зданкевичи обычная белорусская семья. В том плане, что политическая ситуация в стране их интересовала мало. И хотя проблем хватало, но о том, чтобы винить в этом власть и хоть в какой-то степени противодействовать ей не думали никогда.  Даже когда стало резко все дорожать, отнеслись к этому философски, тем более, как они слышали - во всем мире кризис.

20 июля  в среду около семи часов вечера они вышли у магазина возле центральной площади Солигорска. Почему они захотели снять на камеру мобильного телефона центральную городскую площадь,  потом сами объяснить не смогли. Впрочем, и не надо было вроде никому это объяснять, ну сфотографировали и сфотографировали, имели полное право, площадь не секретный объект. Только вот последствия этого малозначительного действия вдруг обернулись для семьи многозначительными неприятностями.

- Мы шли по дорожке мимо доски почета у райисполкома, перед этим сфотографировали площадь, она была почти пуста. Внезапно из милицейской машины вышли сотрудники РОВД, стали спрашивать, что мы снимали, потребовали отдать им телефон и приказали идти к машине,- рассказывал Геннадий на суде, где рассматривалось его дело по обвинению в мелком хулиганстве.

Из его показаний следовало, что в милиции, куда их привезли с женой, подполковник Кривальцевич заставлял его подписывать протокол, согласно которому Зданкевич в нетрезвом состоянии громко нецензурно ругался.

- Я отказался. Так как был совершенно трезв и не ругался, и потребовал, чтобы меня освидетельствовали на предмет алкоголя, но подполковник Кривальцевич сказал, что у него нет времени и отправил меня в камеру.

Поздним вечером, после того как ее выпустили из РОВД, Екатерине Зданкевич удалось найти малознакомых свидетелей, видевших весь этот инцидент. Они подтвердили на суде показания Зданкевича. А одна из свидетелей, пожилая женщина, с возмущением рассказывала:

- Я не верила, когда  рассказывали, что по средам людей на площади хватают просто так. Специально вечером в среду пришла на площадь, смотрю - какие-то прохожие через площадь идут - никто их не трогает, думаю, вот врут люди. И вдруг бежит милиция к этой паре, что шла мимо райисполкома, хватают их. Нет, ни мужчина, ни женщина не матерились, я бы услышала.

Судья Егор Борисенко вызвал в качестве свидетеля и подполковника Кривальцевича. Выступавшие до него свидетели-милиционеры явно путались в показаниях.

Подполковник Кривальцевич уверенно заявил, что Зданкевич был нетрезв и матерился, да, проверяли, что он снимал на телефон, так как не хотели, чтобы в кадр попала милицейская машина, да, освидетельствования не проводил, потому, что не посчитал нужным.

А когда Геннадий обратился к судье со словами, что подполковник говорит неправду, утверждая, что Зданкевич был нетрезв и нецензурно выражался,  тот пообещал составить на обвиняемого протокол за неповиновение.

Вероятно, забыл подполковник милиции, что он в зале суда в качестве свидетеля, хотя, может, и не забыл, а просто продемонстрировал право силы. Что там, как считает Закон, главное, как считает, тот, кто поставлен государством его охранять. И не важно, если мнение этого охранника не совпадает с сутью Закона.

Перед вынесением решения судья объявил перерыв. В ожидании мы - свидетели, зрители и «правонарушитель» вышли на крыльцо суда. Кто-то сказал: а вдруг оправдают Геннадия, ведь нарушения со стороны милиции и свидетели у Гены есть.

- Это было бы чудо,- послышался чей-то ответ. - Тогда уж судью защищать бы пришлось.

Там же на крыльце Екатерина рассказала, что подала заявление в прокуратуру. Она все-таки в тот вечер подписала протокол в милиции о том, что нецензурно бранилась в нетрезвом состоянии. По ее славам подписала, не выдержав силового нажима и угроз подполковника милиции. Ей сразу же в милиции, выписали штраф в семьдесят тысяч и отпустили. В прокуратуру, сказала Катя, написала не потому, что денег на штраф жалко. Очень тяжело жить, когда тебя не справедливо унизили, а ты даже не попыталась защититься.

Судья признал Зданкевича виновным в совершении правонарушения и вынес постановление о наложении на него штрафа в размере пяти базовых величин. Геннадий собирается это решение обжаловать. Смириться не желает.

По материалам "Беларуского партизана"