Эксперт: Никому неохота становиться "козлом отпущения".

"Белорусский партизан" обсудил с экономистом Сергеем Чалым, может ли появиться в стране фондовый рынок, объективно ли укрепляется белорусский рубль, долго ли будут приносить доход рублевые вложения и что по этому поводу думают в Национальном банке.

- Недавно в правительстве заговорили о развитии фондового рынка, облигациях, акциях - с чего бы вдруг?


- Весь анекдот в том, что у нас все для этого фондового рынка есть. Депозитарий есть, биржа есть, вся инфраструктура готова, юридически все готово, а самого фондового рынка нет. Но сейчас они (правительство - прим. ред.) вынуждены заниматься этим вплотную. Вот уже и министр финансов Харковец говорит о необходимости научить предприятие самостоятельно развиваться на рынке.

- Что это значит?

- В условиях, когда господдержка сокращается, и банковские кредиты не могут закрыть все потребности предприятий, нужно искать иностранные инвестиции и пользоваться механизмами фондового рынка.

Самою главное, что определяет фондовый рынок - реальную, существующую на сегодняшний момент рыночную стоимость предприятия. Сразу же отпадает необходимость в дополнительной оценке активов, как сейчас происходит с МАЗом.

- Зачем нам тогда этот фондовый рынок?! Выставили цену - и продаем, дороже или дешевле только наше решение.

- Практика показывает, что от этого никуда не деться. Мы и так слишком долго тянули, введя институт "золотой акции" в 1998-м году, затормозив развитие страны на десять лет. В 2008 году это было отменено и постепенно, постепенно государство пришло к тому, что фондовый рынок нужно создавать - никуда тут не денешься. Но в 2008 дело не пошло дальше каких-то разработок, в 2009 начался кризис и вот только в 2012 опять подняли этот вопрос.

- Что мешает правительству снова  ограничиться разговорами?

- Ничего не мешает. Но фондовый рынок, это реальная возможность привлечь деньги в экономику страны. Зачем от нее отказываться? Если бы сегодня был уже рабочий фондовый рынок, в стране валюту продавали бы не только предприятия и население, а и международные инвесторы. Был бы постоянный приток валюты извне.

- Но инвесторы захотят, что-то приобрести в собственность. Как отреагирует на это Лукашенко?

- Они же будут покупать за рыночную стоимость. Президент ведь говорит постоянно о чем? О том, что за бесценок мы ничего продавать не станем, а тут будет честная рыночная цена. Цена не оценщика, а рынка, и механизмы фондового рынка будут защитой от спекулятивной скупки предприятий по дешевке.

- Нацбанк четко дал понять, что никаких нерыночных механизмов поддержки больше не будет, как предприятия собираются выкручиваться теперь?

- Ну, это главный вопрос. Поймут ли госпредприятия, что макроэкономическая ситуация изменилась. Все. Теперь нужно учиться жить в мире бюджетных ограничений, как и другие юридические лица. По-другому никак.

- Если вернуться в начало 2011 года и вспомнить причины появления отдельного курса для предприятий, то можно определить главный посыл. Наши предприятия по рыночному курсу работать не смогут - они тут же утонут…

- Оказалось, что могут. Если посмотреть статистику Белстата, то в реальном выражении прибыли почти у всех выросли, рентабельность выросла, даже с учетом инфляции. Это говорит о том, что не нужно было дурить голову "страшилками" и придумывать эти разные курсы и валютные ограничения. То, что произошло (девальвация - прим. ред.), действительно оздоровило предприятия реального сектора. Конечно, те, кто занимался не работой, а всякой ерундой, тем приходится сейчас не сладко.

Кризис показал тех, кто может быть рентабельным, а кто не в состоянии. Нерыночный курс позволял маскировать процессы - все казались как будто одинаковыми, а теперь понятно: вот он центр прибыли, а вот где деньги теряются.

Главная проблема сейчас кроется в том, удастся ли противостоять лоббизму предприятий, этих красных директоров которые уже сегодня начинают бегать и кричать, о том, как они плохо живут и как им необходима господдержка. Нужно показать, что эти изменения в экономике не временные.

- Тем не менее, Нацбанк говорит о том, что будет вмешиваться в курсообразование, пусть и минимально. И на фоне этого звучат громкие и пугающие обещания - девальвации не будет, роста цен не будет.

- Девальвации не будет, потому что при плавающем курсе девальвации в принципе не бывает. Происходит изменение курса, который зависит от конкурентоспособности наших товаров на внешних рынках.

Для нас этот курс достаточно уникален, при таком положении дел любая глупость сразу же будет иметь отрицательные последствия. В ситуации, когда курс балансируется рынком, любое вмешательство можно четко определить, что это произошло конкретно по этим причинам или по вот этим. Не получится у чиновников начать валить вину друг на друга. Это тоже в какой-то степени сдерживающий глупость фактор, никому неохота становиться "козлом отпущения".

Коридор вариантов достаточно узок, тут нельзя бездумно начать увеличивать доходы населения, например. Тут же начнет ослабевать рубль.

- Кстати о рубле. Что сейчас происходит с рублем, он должен укрепляться или ослабевать?

- Население продает около 200 миллионов (за январь - прим. ред.), юридические лица продали, около 180 миллионов, а покупает фактически доллары только Нацбанк. Вот эту чистую разницу, которая остается после того как на бирже другие юридические лица покупают валюту. Если Нацбанк покупает доллар, значит, не дает ему падать сильнее. Ситуация не вполне сбалансирована, но этот перекос произошел в хорошую сторону. Сейчас практически все продают доллар и вкладываются в рублевые инструменты, потому что они гораздо доходнее.

- Но доходность по рублевым вложениям падает, причем быстро. Некоторые экономисты рисуют не радужные картины уже к майским праздникам. Как тут быть?

- Много рассуждающих о том, что все вот-вот рухнет, скоро закончится, мы погибнем… Они просто никак не могут поверить, что стабилизация происходит. Между тем, с середины сентября все начало работать.

Высокие ставки - это четкая политика Нацбанка. Это механизм возвращения доверия к белорусскому рублю. Нужно было дать возможность людям заработать на вложениях, потому что они на них в свое время потеряли. Ставки - специально завышались. Понятно, что после того как доверие начинает восстанавливаться разницу между рублевыми и валютными ставками нужно сокращать.

Желающих пугать будет достаточно много, но мне кажется, что достаточно долго ставки будут все еще высоки, с учетом снижения. Ну и строго говоря, снижаются те ставки, которые объективно были сверхвысокими.

"Белорусский партизан"